Когда георгий холостяков получил звание адмирала. С монтировкой за медалями вице-адмирала

Фрагмент воспоминаний о боевых действиях Дунайской флотилии в годы Великой Отечественной войны, об освобождении Венгрии и Чехословакии Дата записи 1968 г. Арх № М-5387 Холостяков Георгий Никитич (1902–1983 гг.), вице-адмирал, Герой Советского Союза. Участник Гражданской войны 1918–1920 гг. Воевал на Западном фронте в частях особого назначения, затем политруком стрелковой роты. В декабре 1921 г. добровольцем по комсомольскому набору отправился на службу в Рабоче-крестьянский Красный флот. В 1921 г. окончил Военно-морское подготовительное училище, в 1925 г. ‒ Военно-морское гидрографическое училище. Служил заместителем политрука роты 2-го Балтийского флотского экипажа (с 1922 г.), вахтенным начальником на линкоре «Марат» (1925 г.), штурманом подводной лодки «Коммунар» (с декабря 1925 г.). В 1928 г. окончил подводные классы специальных курсов командного состава ВМФ СССР, в ноябре этого года был назначен старшим помощником командира подводной лодки «Пролетарий», затем на таких же должностях на подводных лодках «Батрак» (с мая 1929 г.) и «L-55» (Л-55) (с января 1930 г.). Командир и комиссар подлодки «Большевик» (1931 г.). Окончил в 1932 г. тактические курсы при Военно-морской Академии, получил назначение на Тихоокеанский флот командиром головной «Щуки» дивизиона подводных лодок и одновременно ‒ всего дивизиона, затем ‒ командир 5-й бригады подводных лодок. Пионер освоения подлёдного плавания на флоте, выполнения учебно-боевых задач в штормовую погоду, инициатор ряда дальних походов в открытый океан. 7 мая 1938 г. капитан 2-го ранга Г.Н.Холостяков был арестован по доносу, обвинялся в шпионаже в пользу Польши, Англии и Японии. Приговором военного трибунала Тихоокеанского флота от 17 августа 1939 г. осуждён по статье 58-7 (вредительство) к 15 годам исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах на 5 лет, лишён воинского звания и наград. Отбывал срок в лагере в бухте Ольги на Тихом океане. Только благодаря вмешательству М.И. Калинина дело было пересмотрено 9 мая 1940 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР. Дело было прекращено за «недоказанностью обвинения», ему вернули воинское звание и орден Ленина. С сентября 1940 г. ‒ командир 3-й бригады подводных лодок Черноморского флота, с февраля 1941 г. начальник отдела подводного плавания Черноморского флота. Участник Великой Отечественной войны. С июля 1941 г. капитан 1-го ранга Г.Н. Холостяков ‒ начальник штаба, с сентября 1941 г. командир Новороссийской военно-морской базы. Участвовал в обеспечении Керченско-Феодосийской операции, организации снабжения по морю советских войск в Севастополе, готовил оборону Новороссийска с суши. При прорыве немецко-румынских войск к Новороссийску в августе 1942 г. назначен командиром Новороссийского оборонительного района с подчинением ему всех морских и сухопутных сил, почти месяц бойцы обороняли город на дальних и ближних подступах. После падения Новороссийска военно-морская база не была расформирована, а в полном составе эвакуирована в Геленджик и оттуда продолжала свою боевую деятельность. Одновременно с прежней должностью в декабре 1943 ‒ марте 1944 гг. командовал Азовской военной флотилией, в это время подготовил и провёл две десантные операции (на мыс Тархан в январе 1944 г. и в Керченский порт в феврале 1944 г.), но обе окончились неудачей. С декабря 1944 г. и до конца войны ‒ командующий Дунайской флотилией, прославившейся под его командованием при освобождении Югославии, Венгрии, Австрии, Чехословакии. В 1950 г. окончил с золотой медалью Академию Генерального штаба, в 1950–1951 гг. командовал Каспийской военной флотилией, с ноября 1951 г. ‒ 7-м флотом на Тихом океане. С мая 1953 г. занимал пост заместителя начальника управления боевой подготовки Главного штаба ВМФ СССР. В апреле-мае 1964 г. в качестве старшего на борту АПЛ «К-27» выполнил один из первых дальних океанских походов советских подводников. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1965 г. вице-адмиралу Г.Н. Холостякову было присвоено звание Героя...

МОРЯКИ РОЖДАЮТСЯ В БЕЛОРУССИИ

*** В детстве будущий адмирал не видел ни моря, ни кораблей. Родился он в небольшом уездном городке Минской губернии, в Барановичах. Отец работал на железной дороге паровозным машинистом.
*** Полесье их семья оставила, когда вал Первой мировой войны докатился до этих тихих мест. Поселились в Речице, уездном городке над Днепром. Там Георгий и увидел впервые маленькие, словно игрушечные, пароходики.
*** Затем была служба в ЧОНе, бои под Фатежем, тиф - и вновь Речица, и приближающийся фронт, оборона Мозыря, что на Березине…
*** Весной 1921-го Холостяков вернулся домой. Его демобилизовали, «как не достигшего призывного возраста». А тут сообщение из Гомеля, из губернского комитета союза молодёжи: речицкой комсомольской организации предлагалось послать в Рабоче-крестьянский Красный Флот трёх-четырёх активистов.
*** Узнав о развёрстке губкома, 19-летний Георгий решил сразу, в один миг: вот оно, дело, которому стоит посвятить себя без остатка! Вспомнился ему бронепоезд «Черноморец», приходивший в Речицу в 18-м. Встали перед его глазами матросы, которых встречал он в 19-м, под Курском, сильных, весёлых, бесстрашных, в бушлатах и чёрных бескозырках. Разве можно было упустить возможность попасть туда, где люди становятся такими?
*** Службу Холостяков начал в Петрограде, во 2-м Балтийском флотском экипаже. Артиллерийская школа, гидрографическое училище, которое Георгий закончил в 1925-м году. Получил предписание явиться на линкор «Марат», куда Холостяков назначался вахтенным начальником. Но на флагманском корабле Морских сил Балтики он надолго не остался: попросил перевести штурманом на подводную лодку «Коммунар».

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ - ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ

*** …Ещё во время практики, на Чёрном море он впервые увидел подводные лодки: старые, купленные царской Россией, затопленные врангелевцами при отступлении и вновь возрождённые. Пошёл с подводниками в поход, испытав и погружение, и всплытие. Потом видел лодки и на Неве: «барсы» стояли на замёрзшей реке у плавбазы «Смольный».
*** Не похожие ни на какие другие, сигарообразные, без иллюминаторов, таинственные эти корабли, смело действовавшие в синих глубинах, всё сильнее завладевали мыслями и душой молодого моряка. И он никогда не пожалел о переходе с флагманского корабля.
*** Подводному флоту Г.Н. Холостяков посвятит немалую часть жизни. Полтора десятилетия до начала сороковых, когда из начинающего подводника-балтийца станет на Тихом океане командиром дивизиона подводных лодок, первых советских «щук» на Дальнем Востоке, а затем - командиром 5-й морской бригады.
*** И ещё 6 лет - в шестидесятых, когда он, уже многоопытный вице-адмирал, только что оставивший пост командующего 7-го Тихоокеанского флота, станет заместителем начальника постоянной приёмочной комиссии новых советских подводных атомоходов.

*** В 1964-м году вице-адмирал Г.Н. Холостяков вышел с инициативой провести поход атомного корабля с проверкой его на полную автономность. Такого никогда ещё не делалось. Атомоход «К-27» был готов к такому испытанию. Георгий Никитич, председатель Государственной приёмочной комиссии на этом корабле, сам вышел на нём в море, и руководил уникальной экспедицией.
*** Два месяца, не всплывая на поверхность, плыл новый атомоход. Он достиг центра Атлантики, обогнул под водой половину планеты. Первое плавание советского атомного подводного корабля на полную автономность было сродни подвигу. Правительство отметило подводников высокими наградами. Командир лодки стал Героем Советского Союза.
*** Вице-адмирала Холостякова «Золотая звезда» отметила в мае 1965 года. Звания Героя Советского Союза он был удостоен за выдающийся вклад в Победу, за мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной.

КОМАНДИР ПОЧТИ ТЫЛОВОЙ БАЗЫ

*** … Войну капитан первого ранга Холостяков встретил в Севастополе - начальником отдела подводного плавания штаба Черноморского флота.
*** Но уже 4 июля сорок первого его вызвал к себе командующий флотом Филипп Сергеевич Октябрьский.
*** - Назначаетесь начальником штаба Новороссийской военно-морской базы,- объявил он приказ.
*** Холостяков обомлел. Он не мог найти слов.
*** - За что, товарищ адмирал?
*** Октябрьский не понял:
*** - Как «за что»?
*** - За что в тыл? - Новороссийск был тогда в глубоком тылу.
*** Но приказы не обсуждаются. И уже через час Холостяков спешил на Минную пристань. На Новороссийск уходили «Красный Кавказ» и «Червона Украина». На крейсере «Красный Кавказ» и отправился капитан первого ранга к месту нового назначения.
*** Уже через месяц Г.Н. Холостяков становится командиром Новороссийской военно-морской базы…
*** Город пока ещё оставался тылом. Однако порт в Цемесской бухте, самый западный из крупных кавказских портов, был, так или иначе, причастен ко всему, что происходило на море. И жил ото дня всё напряжённее.

*** Враг отрезал с суши Крым. Требовалось обеспечить сухопутную оборону базы, обеспечить ремонт кораблей, прорывающихся из осаждённого Севастополя, Не в первый раз Новороссийск помогал своему прославленному брату, цитадели Черноморского флота.
*** На 9-м километре Сухумского шоссе начали оборудовать командный пункт НВМБ. Под скалою, круто обрывающейся в море, в толще берегового склона и был оборудован КП базы…
*** Сорок второй год. Бомбёжки гитлеровцев усилились. Фронт стремительно приближался к Новороссийску. Враг был уже на подступах к нему.
*** Под вечер 19 августа 1942 года разведчики обнаружили моторизованную колонну. Враги двигались к станице Неберджаевской. Батарея, стоявшая на Мысхако, в 17 часов 45 минут открыла по гитлеровцам огонь. Авангард 73-й немецкой пехотной дивизии был уничтожен. Так новороссийская военно-морская база, бывшая в недавнем тылу, вступила в бои на суше.

ШТАБ ВЗЯЛСЯ ЗА АВТОМАТЫ

*** Сражение за город начиналось. 8 сентября с КП военно-морской базы соединился командующий Новороссийским оборонительным районом генерал-майор Г.П. Котов.
*** - Немцы заняли район вокзала и продвигаются в восточную часть города,- сообщил Холостякову командующий. И приказал:
*** - Отбросьте их назад, заткните эту брешь, чем хотите!
*** Холостяков доложил, что в его распоряжении нет ни одной роты, кроме рассредоточенных по побережью в противодесантной обороне, а на 9-м километре - лишь штаб базы.
*** - Берите кого угодно и идите сами, но эту дыру заткните! - резко приказал командующий.
*** Положив трубку, Холостяков скомандовал:
*** - Штабу и политотделу - боевая тревога!
*** Полуторка и «эмка» тут же отправились в Новороссийск. Капитану первого ранга и его товарищам предстояла трудная задача. Но к ним присоединились моряки и армейцы, отбившиеся от своих подразделений. Непрерывно стреляя, воины продвигались к Стандарту.
Почувствовав тупой удар у пояса, Холостяков упал на землю. Контузия оказалась лёгкой. Спас запасной диск к ППШ. Лежал, видимо, не более минуты… Встал. И снова - в бой!

РЕШЕНИЕ, САМОЕ ГЛАВНОЕ

*** … Холостяков вывел из осаждаемого города группу своих штабистов. Наступила ночь. Шагая по Сухумскому шоссе в кромешной темноте, капитан первого ранга лихорадочно размышлял: где же в восточной части города можно поставить заслон врагу? Уже были заняты Мефодиевка, захвачен железнодорожный вокзал, и танки гитлеровцев приближались к центру Новороссийска.
*** Где же можно преградить путь фашистам? Сейчас, немедленно, ночью. Возможно, к утру придёт подкрепление. Но враг может рвануться дальше, не дожидаясь утра…
*** Где же поставить заслон?
*** Лучше всего, пожалуй, для этого пригодна балка Адамовича, которая разделяет «Пролетарий» и «Октябрь». Узкая полоса шоссе, берег моря близок к склону хребта…
*** В темноте послышались шаги, кто-то приближался навстречу группе Холостякова. Оказалось - это моряки. 305-й отдельный батальон морской пехоты. Майору Куникову поставили задачу двигаться на Мефодиевку.
*** - Где командир? - спросил Холостяков.
*** Однако случилось ЧП. Майора только что увезли в Геленджик, в госпиталь. Находясь на подножке машины, Цезарь Львович вполголоса подавал команды бойцам, двигавшимся в полутьме. И … его руку задел автомобиль, ехавший в сторону Геленджика…
*** Вот как случается… Судьба хранила будущего героя…
*** - Кто вступил в команду батальоном?
*** - Начальник штаба батальона, капитан Богословский! - выступил вперёд высокий худощавый военный.
*** Холостяков потребовал у Богословского служебную книжку. И написал в ней боевое распоряжение: занять оборону в районе цементного завода «Октябрь» с передним краем по балке Адамовича и удерживать этот рубеж во что бы то ни стало.
*** Фонарик краснофлотца высветил и последнее. Дату написания боевого распоряжения: 9.IХ.42.01.00.

*** Пройдут ещё годы страшной войны, и Георгий Никитич с честью пройдёт по её дорогам, закончив бои на Дунае, в древней Вене. Но самым важным своим решением за годы тяжёлого лихолетья будет считать именно это: приказ, отданный ночью, на горной дороге у Новороссийска. Потом этот приказ подтвердит командование. Член Военного Совета фронта Л.М. Каганович доложит о нём (с КП на 9-м километре) Верховному Главнокомандующему, и тот поблагодарит моряков, закрывших путь на Кавказ.
*** Дорога на Черноморское побережье будет наглухо перекрыта, и враг не прорвётся дальше на юг, к цветущим городам Черноморья, а дальше - на Кавказ, на Иран, на Индию.
*** Приказ, отданный Холостяковым на Сухумском шоссе, сорвёт стратегические замыслы Гитлера. Но об этом станет известно гораздо позже…

«ВЛЮБИТЬ В СЕБЯ»

*** … Я сижу в уютной и просторной квартире вице-адмирала на Тверском бульваре. Здесь всё напоминало музей. Январь, 1983-й…
*** Фотографии на стенах, подарки. Особенно - кабинет. Шкаф с книгами о войне, о море. И заботливые хозяева. Невысокий, подтянутый, сероглазый - Георгий Никитич. Кареглазая, полная - Наталья Васильевна.
*** - Давайте, Костя, подпишу вам книжку о Новороссийске. Ни у кого не будет такого автографа, - смеётся она.- Сидорова. Куникова. Холостякова!
*** Она улыбается, а в глазах - затаённая грусть. В этой квартире - вечная память о первом хозяине Цезаре Львовиче Куникове, первом муже хозяйки. Он как будто и не уходил никогда отсюда. Будто живой… И говорили здесь о нём, как о живом…
*** - Я приехала в Новороссийск, к Цезарю. После войны. Впервые. И Юрочку с собою взяла. Так, вы представьте, Георгий что сделал: тут же велел портному пошить парнишке матросский костюм. Не фальшивый, с бубончиками, а самый настоящий - с гюйсом, с брюками клёш…
*** - У меня была стратегическая задача: влюбить в себя сына Наташи. Ну, уж потом… - лукаво улыбается вице-адмирал…
*** - Что - потом? - грозит пальцем хозяйка.
*** Всё в этом доме просто - без показухи и чванства. Такова и их жизнь. Жизнь и любовь.
*** Я смотрю на эту славную чету, и думаю, что не дам им восьмидесяти. Наталья Васильевна только недавно оставила важный пост в Госплане СССР, Георгий Никитич - из-за болезни глаз - перестал вести телевизионную передачу «Искатели» на Центральном телевидении.
*** Но забот у них хватает.
*** - Хочу, Костя, сделать поминальный ужин - в память о Цезаре, - говорит Наталья Васильевна. - Соберу его друзей… Занимаюсь…
*** - Красиво у вас прошла операция «Письма потомкам», - говорит вице-адмирал. - Горжусь, что я у вас на «Шхуне» - адмирал-наставник… А ну-ка, ну-ка, пройдём в кабинет. Кое-что покажу…. Наташу не хочу расстраивать…

ТЕЛЕГРАММА В БУДУЩЕЕ

*** - Тут тоже, как письмо, вернее - телеграмма в будущее… - негромко размышлял Георгий Никитич, усаживая меня в одно из кресел, стоящих у его рабочего стола. - Сел. Вот.
*** Он заботливо оглядывает полное его «царствие» - здесь самые любимые книги, подарки. А вот вижу и своё фото, сделанное с экрана телевизора в 1974-м. Леонид Ильич обращается к новороссийцам. А за ним - почти на треть снимка лицо вице-адмирала. Вице-адмирала посадили подальше от Генсека, ряд на четвёртый, а меня и вовсе на стадион не пустили, нет для тебя билета, Константин, ты - не местный, сказали. Тебе нельзя. А затем - чудеса! - Леонид Ильич целый час говорил на фоне моряка. Ну, я и заснял с экрана обоих боевых товарищей. Холостякову очень этот снимок нравился…
*** - Говорим о будущем… - тихо сказал вице-адмирал. - А я вот что… Знаешь, что я Вечный огонь зажигал - в 58-м - в Новороссийске…
*** Я кивнул:
*** - Конечно…
*** - Вернулся я с площади Героев, и телеграмму написал. Вот прочти… - Он вытащил из самого нижнего ящичка бланк телеграммы. - Не удивляйся… Всему своё время…
*** Как сейчас помню этот текст. Вот, именно так.
*** «ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ВМФ СССР. В МОСКВЕ СКОНЧАЛСЯ ВИЦЕ-АДМИРАЛ ХОЛОСТЯКОВ. ПРОШУ ПОХОРОНИТЬ В НОВОРОССИЙСКЕ НА ПЛОЩАДИ ГЕРОЕВ РЯДОМ С БОЕВЫМИ ДРУЗЬЯМИ».
*** И роспись внизу, размашистая, энергичная - Г.ХОЛОСТЯКОВ.

ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ АДМИРАЛА ХОЛОСТЯКОВА

*** … Я вспомнил об этой телеграмме через полгода.
*** Вошедший в доверие к адмиралу преступник, завладев его боевыми наградами, убив его супругу Наталью Васильевну, нанесет и Георгию Никитичу смертельный удар.
*** А он, испытывая страшную боль, сдержит стон, заглушит в горле крик: рядом, в соседней комнате спала внучка Наташа, и её тоже могла коснуться рука негодяя…
*** Может, это и есть последний подвиг адмирала Холостякова?

Подробнее об этой трагической истории можно прочитать

*** Он хотел лечь, когда придётся, рядом со своими боевыми товарищами, у тёплого дыхания святого, бессмертного, Вечного огня.

Вся советская страна была потрясена особо тяжким преступлением, которое в июле 1983 года произошло в Москве. В квартире на Тверском бульваре были убиты прославленный вице-адмирал в отставке Георгий Никитич Холостяков и его жена Наталья Васильевна Сидорова – вдова легендарного командира 3-го боевого участка противодесантной обороны Новороссийской военно-морской базы Цезаря Львовича Куникова, посмертно удостоенного в 1943 году звания Героя Советского Союза.
Георгий Никитич Холостяков родился 20 июля 1902 года в уездном городке Барановичи Минской губернии в семье железнодорожного машиниста. С августа 1919 года принимал участие в Гражданской войне, воевал в частях ЧОН на Западном фронте. Член РКП(б) с 1920 г. Во время боевых действий в Польше в 1920 году политрук стрелковой роты Георгий Холостяков был ранен и попал в плен, где пробыл почти год. В 1921 году добровольцем пришёл в Рабоче-крестьянский Красный флот и был назначен заместителем политрука в роте второго балтийского флотского экипажа. Окончил военно-морское подготовительное училище в 1922 году, а в 1925 году - военно-морское гидрографическое училище. Служил вахтенным начальником на линкоре «Марат», командовал взводом флотского экипажа, был штурманом подводной лодки «Коммунар». Окончил подводный класс специальных курсов комсостава ВМС РККА в 1928 году. Служил старшим помощником командира подводных лодок. В 1931-1932 годах он - командир и комиссар подводной лодки «Большевик» морских сил Балтийского моря (МСБМ). Затем окончил тактические курсы при военно-морской академии и в числе лучших, как разносторонне подготовленный моряк, получил направление на Тихоокеанский флот.
В 1926 году советские морские силы Дальнего Востока были расформированы. И только через несколько лет в связи с территориальными претензиями Японии и обострившейся по этой причине международной обстановкой ВМС были созданы вновь. А в январе 1935 года переименованы в Тихоокеанский флот.
Знаменательным событием в истории нашего флота было появление в дальневосточных водах первой советской лодки. 21 июня 1933 года около причальной стенки Дальзавода в бухте Золотой Рог в присутствии многочисленных гостей состоялось первое погружение судна. Этот день стал памятным для рабочих и инженеров завода, военных моряков и всех жителей Владивостока. Празднично одетые, глубоко взволнованные, они радовались тому, что впервые видят в бухте Золотой Рог подводный корабль, построенный на отечественном предприятии, спроектированный советскими инженерами. Когда подводная лодка всплыла, над бухтой разнеслось мощное «ура». Участники этого события обнимали и поздравляли друг друга.

Вскоре подводная лодка совершила первый выход в море на испытание механизмов. Командовал ею Г. Холостяков.
23 сентября 1933 года в торжественной обстановке на двух первых советских тихоокеанских подводных лодках был поднят Военно-морской флаг. Они получили наименования «Щ-11» (командир Д.Чернов) и «Щ-12» (командир С. Кудряшов). 28 апреля 1934 года вступили в строй подводные лодки типа «М», получившие наименования «М-1» и «М-2».
Чтобы быстрее овладеть новой боевой техникой, командиры и краснофлотцы изыскивали наиболее рациональные и целесообразные формы учёбы. В первом дивизионе, которым командовал Г. Холостяков, была, например, разработана особая система изучения устройства лодки, получившая название «Пять программ». Она дала такие прекрасные результаты, что вскоре была принята на всех флотах страны.
Первый дивизион базировался в бухте Находка на месте существующей в настоящее время Находкинской жестянобаночной фабрики у мыса Линдгольма, где был построен причал для подводных лодок. При строительстве предприятия мыс Линдгольма был поглощён причалом.
Постановлением ЦИК СССР от 23 декабря 1935 года за выдающиеся заслуги в деле организации подводных и надводных сил Рабоче-крестьянской Красной армии и за успехи в боевой и политической подготовке краснофлотцев в числе немногих орденом Ленина был награждён командир первого дивизиона подводных лодок Г. Холостяков. В Кремле заслуженный орден подводнику вручил Михаил Калинин.
11 января 1936 года «Щ-117» по пробитому во льду фарватеру вышла из бухты Находка в море, чтобы занять позицию на дальних подступах к берегам Приморья и здесь нести боевую службу. Эта задача не была новой для тихоокеанских подводников, но лодке предстояло находиться на позиции не 10-15 суток, как обычно, а на протяжении её полной расчётной автономии и, возможно, более длительное время. Все задачи, стоящие перед кораблём, были выполнены блестяще. Судно в два раза перекрыло установленные в те годы нормы автономного плавания подводных лодок данного типа. В походе проявились высокие качества подводного корабля.
За высокие показатели в боевой и политической подготовке, отличное выполнение задания командования и проявленную при этом отвагу и выдержку Постановлением ЦИК СССР от 3 апреля 1936 года командир «Щ-117» Н. Египко и военком С. Пастухов были награждены орденом Красной Звезды, а остальные члены экипажа - орденом «Знак Почёта». «Щ-117» стала впервые в истории советского Военно-Морского Флота кораблём с полностью орденоносным экипажем.
После «Щ-117» автономные плавания совершили «Щ-122», затем «Щ-123». Эти корабли перекрыли основные показатели, достигнутые во время плавания «Щ-117». Советское правительство высоко оценило достижение экипажей. К концу июля 1936 года в пятой морской бригаде капитана 2-го ранга Г. Холостякова стало уже три орденоносных экипажа.

30 декабря 1937 года был организован общесоюзный Народный комиссариат по военно-морским делам. Руководить им Сталин поставил бывшего начальника политуправления РККА армейского комиссара 1-го ранга П. Смирнова. 40-летний нарком рьяно принялся за дело, видя свою главную задачу в разоблачении врагов народа, окопавшихся на флоте. В своих мемуарах адмирал Н. Кузнецов вспоминает, как, прибыв на Тихоокеанский флот, Смирнов решал судьбы десятков людей, без раздумий ставя свою подпись на списках, подготовленных начальником краевого НКВД. После визита наркома был арестован и расстрелян командующий Тихоокеанским флотом Г. Киреев, а член Военного совета флота корпусной комиссар Я. Волков осуждён на 10 лет лишения свободы. Одной из фамилий в длинном списке подлежащих аресту, который, не глядя, подмахнул нарком, была и фамилия капитана 2-го ранга Холостякова.
7 мая 1938 года Георгия Никитича арестовали, исключили из рядов ВКП (б), разжаловали и лишили наград - ордена Ленина и медали «ХХ лет РККА». Допрашивали моряка с пристрастием, избивали, туго затягивая гайки на стальных наручниках, советовали рассказать, как он готовил покушение на командующего флотом. Моряку припомнили польский плен и приговорили за шпионаж в пользу Польши, а заодно - Англии и Японии к 15 годам исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах на 5 лет. Далеко его не повезли, и так край земли, каторгу отбывал в тюремных казематах бухты Ольга. Пока он томился в заключении, его супруга добровольцем ушла на советско-финскую войну. Прасковья Ивановна служила на передовом эвакопункте действующей армии. Георгию Никитичу помогли старые друзья, походатайствовали за него перед Калининым. Председатель Президиума Верховного Совета СССР не забыл бравого моряка, которому вручал орден и, редкий случай, помог.
В мае 1940 года Холостяков был освобождён из-под стражи. Ему вернули звание и награды, но потраченные зря годы и подорванное здоровье возвратить не могли. После освобождения его перевели на Черноморский флот. Он был назначен командиром третьей бригады подводных лодок (сентябрь 1940 – февраль 1941), затем – начальником отдела подводного плавания штаба Черноморского флота (с февраля 1941 г.)
Начало Великой Отечественной войны только флот благодаря Н. Кузнецову не застало врасплох. Оперативная готовность №1 была объявлена по флоту в 01час 15 минут 22 июня 1941 года.
Первым в 3 часа ночи принял удар врага Севастополь. Командующий Черноморским флотом адмирал Ф. Октябрьский медлил с решением, и тогда, не побоявшись ответственности, приказ об открытии огня отдал начальник штаба флота И. Елисеев. Авиационный налёт противника был отбит.
Через две недели после начала войны Холостякова назначают начальником штаба Новороссийской военно-морской базы, а через месяц - её командующим. Корабли и части Новороссийской военно-морской базы вели боевые действия на Чёрном море, осуществляли и обеспечивали морские перевозки, участвовали в Керченско-Феодосийской десантной операции конца 1941 года.
17 августа 1942 года был создан Новороссийский оборонительный район, а в конце августа противник вышел на ближние подступы к Новороссийску. Все находившиеся в городе части были подчинены капитану 1-го ранга Холостякову. Как вспоминал о нём адмирал Кузнецов: «В критические моменты – а под Новороссийском их было много – он нередко брал в руки автомат и сам водил матросов в бой». После ожесточенных боев к началу сентября почти весь город был в руках неприятеля. Наши войска закрепились лишь на его окраине – восточном берегу Цемесской бухты, но из-за этого гитлеровцы так и не смогли использовать Новороссийский порт.
Перед Новым 1943 годом Холостякову присваивают звание контр-адмирала. Зимой этого же года Георгий Никитич участвует в организации десантов в районе Южной Озерейки и у Станички. По замыслу командования эти десанты должны были ослабить оборону противника и помочь 47-й армии прорвать оборону противника севернее Новороссийска.
Высадка у Южной Озерейке, наткнувшись на яростное сопротивление противника, успеха не имела. Считавшийся вспомогательным десант близ Станички оказался более удачным. Отряду в 273 человека под командованием майора Куникова удалось закрепиться и удержать плацдарм. К 15 февраля здесь уже было 17 тысяч бойцов, танки, артиллерия. Плацдарм был расширен по фронту до 7 километров и на 3-4 километра в глубину. Этот кусок земли, обильно политый кровью и потом солдат и матросов, получил название Малой Земли.
В семидесятые годы после выхода в свет мемуаров Л. Брежнева «Малая Земля» новороссийская эпопея широко освещалась в средствах массовой информации. Тоненькая книжка выходила огромными тиражами. Некоторые неудержимые в своей угодливости деятели культуры инсценировали эту брошюру в театре, на радио и телевидении, записывали на пластинки. А один особо верноподанный композитор даже сочинил оперу «Малая Земля». Естественно, это могло вызвать только отторжение у народа, так как выходило, что судьба страны решалась на малом пятачке земли под Новороссийском.
К концу февраля на плацдарме Мысхако уже действовало два корпуса – десантный и стрелковый. Обеспечение снабжения войск плацдарма все 225 дней лежало на адмирале Холостякове. Как писал Н. Кузнецов: «Каждая сколько-нибудь значительная перевозка на Малую Землю разрабатывается как сложная боевая операция. Тщательно готовятся средства доставки и обеспечения, выбираются более неожиданные для врага курсы судов. Время перехода меняется каждый раз, исходя из обстановки... От орудийных выстрелов, разрывов ракет и от лучей прожекторов над бухтой бывает светло, как днем. Бои на море, суше и в воздухе не стихают, пока наши корабли идут к Малой Земле и выгружаются там».
За эту успешную многодневную операцию Холостяков, единственный из моряков, был удостоен ордена Суворова I степени, предназначенного для награждения высшего командного состава сухопутных сил. Но в брежневских мемуарах его имя, как и многих других настоящих героев, не упоминается.
В сентябре 1943 года при непосредственном участии Холостякова было организовано ещё два десанта. Новороссийская десантная операция 10-11 сентября была одной из крупнейших. В ней участвовало 6,5 тысячи человек и около 150 различных судов. В ночь на 1 ноября Холостяков организовывает десант у Эльтигена, под Керчью. Месяц десант под командованием В.Ф. Гладкова удерживал плацдарм, названный Огненной Землей, затем десантники с боем прорвались в Керчь.
Адмирал Холостяков становится признанным мастером десантных операций. В 1944 году Георгий Никитич исполняет обязанности командующего Азовской флотилией вместо больного адмирала Горшкова. Он организует ещё две высадки – у мыса Тарханкут и в Керченской бухте.
В декабре 1944 года Холостяков возглавляет Дунайскую флотилию. Нарком ВМФ вспоминает: «Когда потребовалось назначить нового командующего флотилией, я без колебаний назвал кандидатуру Холостякова. И я не ошибся – под его командованием флотилия успешно решала задачи. Об этом мне не раз приходилось слышать от маршалов Р. Малиновского и Ф. Толбухина».
Болгария, Румыния, Югославия...Моряки флотилии под командованием Холостякова отличились в боях за взятие Будапешта и Вены. За венскую операцию, где Дунайская флотилия решила ряд важных задач и оказала большую помощь наступающим войскам, флотилия была награждена орденом Кутузова II степени.
Война разлучила Георгия Никитича с супругой. Все эти годы он искал её. И нашел уже будучи командующим флотилией. Прасковья Ивановна приехала к нему в Измаил, но здоровье её было подорвано военным лихолетьем. Вскоре она скончалась.
Как ни измотан адмирал, но он снова берется за учебу. В 1950 году Холостяков оканчивает высшую военную академию Генерального штаба имени К. Ворошилова с золотой медалью. Получив звание вице-адмирала, Георгий Никитич командует Каспийской флотилией. Затем вновь - Дальний Восток.
В январе 1947 года Тихоокеанский флот был разделен на 5-й и 7-й флоты. Холостяков в 1951 году возглавил 7-й флот (главная база – Советская Гавань).
Все эти годы Григорий Никитич вел дружескую переписку с вдовой Цезаря Куникова, который был тяжело ранен 12 февраля 1943 года на Малой Земле. Куников умер от ран в госпитале Геленджика, и посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Только став командующим флотом, боевой адмирал осмелился предложить Наталье Васильевне Куниковой руку и сердце. Его предложение было благосклонно принято.
Но наряду с радостями семейной жизни на флоте произошла трагедия, на которые так богато море. В декабре 1952 года пропала находившаяся на боевом дежурстве в Японском море дизельная подводная лодка «С-117» с 52-мя членами экипажа. Наказание последовало незамедлительно: Холостяков был снят с поста и переведён в Москву, где до 1969 года занимал должность заместителя начальника управления боевой подготовки Главного штаба. Много занимался строительством атомного подводного флота. В апреле – мае 1964 года был старшим на борту в первом дальнем пятидесятисуточном походе АПЛ «К-27» в Атлантический океан.
Звание Героя Советского Союза Холостякову присвоили с 20-летним опозданием - в 1965 году. После отставки в 1969 году Георгий Никитич, будучи интереснейшим рассказчиком, часто выступал с лекциями. В 1976 году вышла его книга воспоминаний «Вечный огонь», в которой, естественно, ни слова не говорится о собственном аресте, о массовых репрессиях на флоте.
Второй брак адмирала сложился удачно. От этого брака родился и вырос сын Георгий Георгиевич. Георгий Никитич помогал воспитать сына Натальи Васильевны и Цезаря Куникова Юрия. Выросли внук и внучка – дети Юрия
Утром 21 июля 1983 года тела супругов Холостяковых обнаружила взрослая внучка погибшей - Наталья Куникова, спавшая в другой комнате в момент совершения злодеяния и проснувшаяся от стука сильно захлопнутой неизвестными преступниками входной двери квартиры. Они похитили, помимо всего прочего, мундир с наградами Героя Советского Союза Георгия Холостякова.Заподозрившая опасность жена адмирала попыталась выйти на лестничную площадку, но преступник, выдававший себя за журналиста, не дал ей выйти, затолкал в ванную и принесённой с собой монтировкой нанёс несколько ударов по голове, от которых женщина скончалась. Выскочив из ванны, убийца столкнулся с бежавшим на помощь Холостяковым и тем же образом нанёс удары адмиралу, который потерял сознание и упал. Он скончался не приходя в сознание. Соучастница в это время похитила китель адмирала с наградами.
Понятно, одна из основных версий предполагала, что к убийству вице-адмирала Холостякова и его супруги могут быть причастны лица, целенаправленно охотившиеся за ценными наградными регалиями. Причём по этой версии имелась весьма существенная «зацепка». У нескольких ветеранов войны двое мошенников, парень с девушкой, украли боевые награды.Для своего жульничества преступники придумали этакую бесстыдную криминальную «легенду». Представляясь студентами факультета журналистики МГУ, молодые сообщники уверяли доверчивых стариков, что хотят получше выполнить своё творческое задание - написать о прошедших дорогами войны фронтовиках. Ветераны охотно соглашались побеседовать у себя дома с «начинающими журналистами» и, чаёвничая с ними, вспоминали о боях с гитлеровцами и показывали гостям-«практикантам» свои ратные знаки отличия. Довольные радушием хозяев, визитёры-«интервьюеры» откланивались, а чуть позже выяснялось, что старики были обворованы самым бессовестным образом, так как лишились дорогих им символов боевой доблести. Для воров же похищенное было не чем иным, как содержащим драгоценные металлы товаром для подпольного рынка наград. Потерпевшим особенно запомнилась спутница парня, и у милицейских работников имелась пара фотороботов девицы в большущих очках..
Об убийстве четы Холостяковых было доложено лично Андропову. "Срок до 20 августа!" - жестко отреагировал "железный Генсек" , приказав держать его в курсе. Генеральный прокурор Александр Михайлович Рекунков въедливо выпытывал, считает ли себя профессионалом заместитель начальника МУРа Анатолий Николаевич Егоров, который был старшим оперативной группы при работе по расследуемому громкому делу. Муровец-руководитель сдержанно ответил, что предпочитает сам себя не оценивать, а жизнь покажет степень его профессионализма. Нельзя не упомянуть, что Анатолий Николаевич впоследствии, помимо избрания депутатом Верховного Совета РСФСР, возглавит легендарный МУР и станет первым заместителем начальника ГУВД города Москвы.
...К раскрытию преступления были подключены самые опытные сыщики Московского уголовного розыска, в отработке целого ряда версий участвовали и сотрудники других служб столичной милиции. Кроме того, разнообразные следственные поручения выполняли милицейские работники из периферийных регионов страны.Стекавшиеся отовсюду сведения досконально анализировались и при необходимости скрупулёзно перепроверялись, однако, как оказывалось, к двойному убийству на Тверском бульваре они не имели никакого отношения. И всё-таки в конце концов удалось выудить любопытную адресную оперативную информацию о некоем Гене: он на вокзале в Москве от ивановского уголовника-земляка, специализировавшегося на кражах икон, разузнал про пожилую учительницу из их областного центра, у которой имелись два ордена Ленина. От информатора следствию ещё стало известно, что подозрительный Гена прежде якобы являлся студентом, но по какой-то причине был отчислен вроде бы с третьего курса Ивановского госуниверситета.
Считавшихся в МУРе высококвалифицированными специалистами по борьбе с мошенничеством Алексея Сидорова и Владимира Погребняка старший опергруппы Анатолий Егоров отправил в служебную командировку в город Иваново. Там первый взялся поискать «университетский след» пока весьма загадочного фигуранта Гены, а второй нанёс деловой визит в отдел народного образования, чтобы в этом учреждении порасспрашивать об учительнице, чей педагогический труд был по самой высокой шкале оценён государством. Оба сыщика отлично справились со своей задачей: в архиве высшего учебного заведения нашлась папка с документами на «подходящего» экс-студента Геннадия, а трудившиеся на ниве просвещения чиновники подсказали, где проживала старенькая учительница. Милицейские оперативники направились по раздобытому адресу и, прибыв туда, узнали от дедушки весьма почтенных лет, что год назад его жена умерла. Разговор со старичком ничего не прояснил насчёт кражи у его супруги, зато их сын оказался памятливее отца. Наследник пояснил, что присутствовал при разговоре матери с наведавшимися к ней в гости парнем и девушкой, представившимися студентами журфака. Уже после смерти учительницы обнаружилось, что никто из её близких больше не видел оба ордена как раз со дня нашествия той «студенческой парочки». Отец с сыном поначалу хотели заявить в милицию о пропаже наград, но потом отказались от этого намерения, так как не были уверены в том, что «студенты журфака» действительно совершили кражу. Вполне допуская, что они могли получить ордена... просто-напросто в подарок от его матери, сын-свидетель простодушно заключил, что из-за этого сомнения в тайне исчезновения наград он и отец не пожелали бросить тень подозрения на двух молодых «журналистов». Совестливому очевидцу показали фотографию Геннадия, и его тотчас опознал свидетель.
Дальнейшие действия милицейских сыщиков напрашивались сами собой, так как к этому времени уже было известно, что у разрабатываемого фигуранта Геннадия Калинина есть жена Инна, учившаяся в техникуме. Она, стоило ей нацепить на свой нос «представительные очки», была точь-в-точь похожа на имевшиеся у оперативников фотороботы девицы-преступницы. Правда, теперь надо было действовать наверняка, чтобы преждевременно не спугнуть Геннадия. Тот хотя и был прописан в родительском жилище, но обитал не в его стенах, а в каком-то прибежище. Вот чем объяснялось, что Инну, когда выведали её местонахождение, решили пока не задерживать, а оставить под присмотром милицейских профессионалов наружного наблюдения. И расчёт сыщиков оправдался: появился-таки в городе Геннадий, однако вёл себя с предельной осторожностью. На удивление, он так помотал за собой по городу Иваново «наружку», что даже сумел от неё ускользнуть. Два дня ушли на поиски затерявшегося фигуранта, и, наконец, к нему опять приклеилось милицейское «сопровождение».
В буднее утро, в четверг, подозреваемый направился в баню помыться, и когда вышел чистеньким, то его задержали и на служебной автомашине повезли в Управление внутренних дел Ивановского облисполкома. Конечно, Калинина обыскали, но ничего, что уличало бы его, не нашли. Однако сыщик Алексей Сидоров, решивший более тщательно прощупать лежавшую перед ним на столе кожаную куртку задержанного, был вознаграждён за своё упорство. За подкладкой кожанки оказался орден Красной Звезды, и, зайдя в другой кабинет, Сидоров позвонил Егорову и сообщил ему номер обнаруженной у подозреваемого награды. Заместитель начальника МУРа распорядился, чтобы срочно проводились одновременные обыски по тем адресам, где участники следственно-оперативной группы могли найти вещественные доказательства преступной деятельности молодой четы Калининых.
Предварительное следствие предъявило Калининым обвинение в том, что, занимаясь преступной деятельностью с 1980 года, они за несколько лет совершили десятки краж наград в ряде городов Советского Союза, включая, наряду с Москвой, Кишинёв, Тирасполь, Бендеры, Одессу, Белгород, Брянск, Владимир, Павловский Посад, Рязань, Электросталь, Тулу, Смоленск и другие. У потерпевших криминальная парочка похитила несколько медалей «Золотая Звезда» и «Серп и Молот» (награждались Герои Социалистического Труда), свыше пятидесяти орденов Ленина и другие советские и иностранные государственные знаки отличия.
К исключительной мере наказания суд приговорил Геннадия Калинина, а его жена-соучастница Инна была приговорена к 15-летнему сроку лишения свободы.
Между прочим, на скамью подсудимых попали и другие преступники, которых разоблачили в ходе сыскной работы по раскрытию убийства вице-адмирала Георгия Холостякова и его супруги Натальи Сидоровой. Входившие в организованную шайку некоего Тарасенко, эти сообщники-уголовники параллельно с супругами Калиниными устроили целенаправленную охоту за ценными номерными регалиями награждённых, и виновных в таком откровенно криминальном промысле впоследствии тоже ждала законная расплата за содеянное.
И, в заключение, хотелось бы сказать о том, как увековечили память о Герое Советского Союза вице-адмирале Георгии Холостякове - выдающемся отечественном флотоводце. Его имя присвоили улицам в городах Новороссийск, Измаил, Геленджик и вступившему в строй в 1984 году сухогрузу, в Барановичах открыли дом-музей вице-адмирала Георгия Холостякова, а посвящённый ему почтовый конверт был выпущен в Республике Беларусь в 2002 году - к 100-летию со дня рождения Героя.
На Кунцевском кладбище в Москве, где погребены ставшие жертвами дерзкого криминального преступления Георгий Никитич Холостяков и Наталья Васильевна Сидорова, центральной частью мемориальной композиции стала плита с их фотографиями и бронзовым факелом посередине. А рядом с этим скромным надгробием был установлен якорь... Как один из зримых символов вечной памяти о вице-адмирале с боевой закалкой, который выжил в грозное военное время, однако трагически погиб уже в мирную пору, спустя десятилетия после победного мая сорок пятого.

Молодость и Гражданская война

Родился в семье железнодорожного машиниста. По национальности белорус. С августа 1919 года принимал участие в Гражданской войне, воевал в частях ЧОН на Западном фронте. Член РКП(б) с 1920 года. Во время советско-польской войны в 1920 году политрук стрелковой роты Холостяков был ранен и попал в плен, где пробыл почти год. После возвращения из плена работал на различных неквалифицированных производствах.

Начало службы на флоте

В 1921 году добровольцем поступил в Рабоче-Крестьянский Красный Флот, назначен заместителем политрука в роте 2-го Балтийского флотского экипажа на Балтийском флоте. Окончил Военно-морское подготовительное училище (7-10.1922). В 1925 году окончил Военно-морское гидрографическое училище. Служил вахтенным начальником на линкоре «Марат» , командовал взводом флотского экипажа.

С 1925 года - штурман подводной лодки "Коммунар". Окончил подводный класс специальных курсов комсостава ВМС РККА в 1928 году. Служил старшим помощником командира подводной лодки "Пролетарий" (11.1928-5.1929), "Красноармеец", "Батрак"(5.1929-1.1930), пл "Л-55"(1.1930-1.1931). В 1931 – 1932 годах он - командир и комиссар подводной лодки «Большевик» Морских сил Балтийского моря (МСБМ).

Затем окончил Тактические курсы при Военно-морской академии, направлен на Тихоокеанский флот командиром дивизиона подводных лодок и одновременно – командир головной подводной лодки этого дивизиона, затем командир 5-й бригады подводных лодок Тихоокеанского флота. Осваивал дальние походы в открытый океан, подлёдное плавание, выполнение боевых задач в штормовую погоду. Имел репутацию одного из передовых советских командиров-подводников, выступал на Десятом съезде комсомола, в чиле первых подводников в 1935 году награждён высшим орденом СССР - орденом Ленина.

Арест и освобождение

По обвинению в связи с арестованным бывшим начальником Морских сил Тихого океана флагманом флота 1-го ранга М. В. Викторовым капитан 2 ранга Холостяков был арестован 7 мая 1938 года, исключён из ВКП (б), лишён звания и наград. «За шпионаж в пользу Польши , Англии и Японии » приговорён к 15 годам исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах на 5 лет. Срок отбывал в лагере в бухте Ольга. В мае 1940 года был освобождён «за недоказанностью обвинения», восстановлен в звании и правах на награды.

Переведён на Черноморский флот, назначен командиром 3-й бригады подводных лодок (сентябрь 1940-февраль 1941), затем - начальником отдела подводного плавания штаба Черноморского флота (с февраля 1941 г.).

Великая Отечественная война

Через две недели после начала Великой Отечественной войны капитан 1 ранга Г.Н. Холостяков назначен начальником штаба Нововороссийской военно-морской базы, в сентябре 1941 - её командующим. Корабли и части Новороссийской военно-морской базы вели боевые действия на Чёрном море, осуществляли и обеспечивали морские перевозки, участвовали в Керченско-Феодосийской десантной операции (дек.1941-янв. 1942).

17 августа 1942 года был создан Новороссийский оборонительный район, а в конце августа противник вышел на ближние подступы к Новороссийску. Все находившиеся в городе части были подчинены капитану 1-го ранга Холостякову. Один из организаторов героической обороны Новороссийска. После падения Новороссийска со своим штабом перебирается в Геленджик . Заслуги Холостякова были оценены высоко - 13 декабря 1942 года ему присваивают звание контр-адмирала. В феврале 1943 года Холостяков участвует в организации десантов в районе Южной Озерейки и у Станички, а затем отвечает за снабжение с моря захваченного плацдарма на «Малой земле». В 1943 году при непосредственном участии Холостякова было организованно ещё два десанта: Новороссийская десантная операция 10-11 сентября и десант у Эльтигена.

Глава 7. Очистить флот от «мусора» (дело адмирала Холостякова)

Герой Советского Союза (1965) вице-адмирал Георгий Никитович Холостяков (1902–1983) - в ВМФ с 1921 г., в 1925 г. окончил Военно-морское гидрографическое училище, в 28-м - подводный класс спецкурса комсостава ВМФ. С 1931 г. - командир подлодки, дивизиона и 5-й бригады подводных лодок ТОФ. Арестован 7 мая 1938 г. Осужден военным трибуналом Тихоокеанского флота 16 августа 1939 г. по ст. 58-7 УК РСФСР на 15 лет лишения свободы. Определением военной коллегии от 9 мая 1940 г. дело прекращено и Холостяков освобожден из заключения. Перед войной - командир 3-й бригады подводных лодок Черноморского флота, руководитель отдела подводного плавания штаба флота, начальник штаба, командир Новороссийской военно-морской базы. В 1944 г. - командир Дунайской военной флотилии. После войны окончил академию Генерального штаба, командовал Каспийской военной флотилией и 7-м ВМФ СССР, заместитель начальника управления боевой подготовки Главного штаба ВМФ. С 1969 г. в отставке. Автор мемуаров «Вечный огонь».

Имя Героя Советского Союза вице-адмирала Георгия Никитовича Холостякова получило широкую известность в 1983 году. К сожалению, поводом для этого послужило его жестокое убийство, всколыхнувшее всю страну…

Это было одно из первых громких преступлений, связанных с криминальной охотой за боевыми наградами фронтовиков. На раскрытие преступления бросили лучших оперативников МУРа, и вскоре вышли на банду, возглавляемую неким Тарасенко. Было установлено, что к Холостякову вошли в доверие, представившись журналистами, супруги Г. и И. Калинины. У них уже был солидный преступный стаж - более тридцати похищений наград в 19 городах СССР - орденов Ленина, Золотых звезд, других знаков отличия. Первое убийство они совершили в Ивановской области. Холостяков стал их второй жертвой. Следователи, расследовавшие это преступление, журналисты, освещавшие судебный процесс, да и судьи, которые дело рассматривали, называли его делом адмирала Холостякова. Наш рассказ тоже о деле Г.Н. Холостякова. Но о деле совсем другом, о котором сегодня практически никто не знает. В нем Холостяков фигурировал не как жертва, а как подсудимый…

В мемуарах Г. Холостякова об этом деле ни слова. Как впрочем и в «Словаре биографическом морском». В то же время о проходившем вместе с ним по одному делу И. Зайдулине словарь указывает, что последний «находился под арестом (оправдан без суда)». Эти сведения не соответствуют действительности. Суд был - и над Зайдулиным, и над Холостяковым.

О своей службе в те годы адмирал написал следующее: «5-й морской бригадой я командовал до мая 1938 года. Потом, уже в пятидесятые годы, довелось снова служить на Тихом океане, командовать одним из двух флотов, существовавших тогда на этом театре. К тому времени дела тридцатых годов успели стать далеким прошлым. Но не таким прошлым, которое забывается!..». И далее - «Осенью 1940 года в Москве, у Н. Г. Кузнецова - тогда уже народного комиссара Военно-Морского Флота, - решался вопрос о дальнейшей моей службе.

Так куда же хотели бы теперь? - спросил Николай Герасимович.

Я ответил, что для меня важно одно, - чтобы было море и подводные лодки… Нарком сказал, что как раз на юге есть подходящая вакансия. Через несколько дней я был назначен командиром 3-й бригады подводных лодок Черноморского флота».

Трудно понять, какие дела тридцатых годов имел в виду Г. Холостяков - дела морские или дела судебные?. Но поскольку они самым тесным образом переплелись в его героической биографии, - мы расскажем и о тех, и о других…

Георгий Никитович родился 20 июля 1902 года в Белоруссии, в городе Барановичи. С 13 лет начал трудиться, работал на железнодорожной станции, на спичечной фабрике, маслобойне и лесопильном заводе, по комсомольской путевке пришел на Балтийский флот. Он с отличием закончил Высшее военно-морское гидрологическое училище на Балтике, после чего проявил желание проходить службу на подводных лодках. Его мечта сбылась после окончания специальных курсов комсостава. Во Владивосток он прибыл в 1931 году уже опытным специалистом. Ему выпало большое счастье - стоять у истоков зарождения подводных сил на Тихом океане, вводить в строй первую подводную лодку, возглавить первый дивизион, а потом и первую бригаду подводных лодок флота. В те же годы он стал свидетелем и непосредственным участником развернувшейся на флоте трагедии…

После судебного процесса над М.Н. Тухачевским и другими военачальниками высшее руководство Военно-Морских Сил стало меняться с калейдоскопической быстротой. Начальника ВМС страны флагмана В.М. Орлова взяли 10 июля 1937 года, предъявив ему обвинение в том, что он «по заданию Тухачевского возглавлял шпионско-диверсионную и вредительскую организацию, созданную в ВМФ». М.В. Викторова, принявшего Флот у своего предшественника, арестовали в день рождения вождя мирового пролетариата - 22 апреля 1938 года. А на его место пришел бывший до того начальником Политуправления РККА П.А. Смирнов, который весьма успешно боролся с «врагами народа», организовав перед своим назначением массовую чистку офицерского корпуса Тихоокеанского флота. Но проявленное рвение не спасло его. Через несколько месяцев, в августе 1938 года, репрессированного наркома сменил М.П Фриновский. Назначение известного палача руководителем ВМФ стало апофеозом беспредела. Все знали, что до своего назначения Фриновский был заместителем наркома внутренних дел. Он абсолютно ничего не смыслил в делах морских, но был незаменимым организатором и исполнителем «очищения» флота от «контрреволюционеров».

Незадолго до своего собственного ареста нарком ВМФ Фриновский так охарактеризовал проделанную им работу: «Проведенное и проводимое очищение Флота от всех видов враждебных элементов и их последышей освободило флот от ненужного мусора, бременем сидевшего на флоте и тормозившего боевую подготовку и боевую готовность флота».

К «враждебным элементам» и «ненужному мусору» П. Смирнов и М. Фриновский отнесли командующего флотом флагмана 1 ранга Киреева Григория Петровича, командира бригады заграждения и траления ТОФ флагмана 2 ранга Васильева Александра Васильевича; членов военного совета ТОФ армейского комиссара 2 ранга Окунева Григория Сергеевича и корпусного комиссара Волкова Якова Васильевича; заместителя начальника политуправления ТОФ дивизионного комиссара Лаврова Михаила Васильевича; командующего морской авиацией ТОФ комдива Никифорова Леонида Ивановича; начальника штаба ТОФ капитана 1 ранга Солонникова Ореста Сергеевича; командира бригады подлодок ТОФ капитана 1 ранга Кузнецова Константина Матвеевича и многих других.

Среди песчинок этого «ненужного мусора» оказался также командир морской бригады капитан 2 ранга Г. Холостяков, его сослуживцы и подчиненные - капитан 2 ранга Н.С. Иванов-Ивановский, капитаны 3 ранга А.В. Бук, А.Э. Бауман и И.М. Зайдулин.

Их арестам и осуждению предшествовали события, о которых Г. Холостяков рассказал в своих воспоминаниях. Живо и интересно написал он о том, как в обстановке строгой секретности монтировали и собирали первые лодки «на стройплощадке в Гнилом углу», как принимал он их вместе с будущими контр-адмиралами А.Т. Заостровцевым и Н.С. Ивановым-Ивановским, как ходили на этих «щуках» в зимние плавания и впервые нырнули под лед…

«Ни перед кем из нас не вставала прежде, - писал Холостяков, - такая, например, задача, как плавание подо льдом. Здесь же, в условиях, когда лед местами очень крепок, но занимает не слишком большие пространства, сам собою возникал вопрос: а не выгоднее ли «поднырнуть»?

Одним из первых попробовал это сделать в феврале 1934 года Заостровцев… Успешно проводили свои «щуки» под ледовыми полями также Чернов, Ивановский. Теперь никого не удивишь тем, что советские подводные атомоходы могут, погрузившись где-то у кромки полярных льдов, всплыть хоть на Северном полюсе. Но тогда подледное плавание было делом совершенно новым. Насколько мне известно, никто в мире не плавал подо льдом до начала 1934 года, когда это осуществили в Уссурийском заливе лодки 1-го дивизиона 2-й морской бригады МСДВ».

Потом, в 1934 году, подлодки из дивизиона Г. Холостякова успешно освоили установленную для «щук» 20-суточную норму непрерывного пребывания в море без пополнения запасов. Вскоре после этого было создано новое соединение - 5-я морская бригада подводных лодок. Ее командиром стал Георгий Никитович, а начальником штаба, его сослуживец по Балтике, бывший инженер-механик подводной лодки «Батрак», - А. Э. Бауман.

«Наверное, мы все были немножко романтиками, - вспоминал Холостяков, - Людей захватывало, будоражило ощущение раскинувшихся вокруг просторов. Хотелось плавать дальше и больше, познавать новое, неизведанное». Прежде всего, это относилось к автономным плаваниям. Подводники были здесь первопроходцами, новаторами, шли новыми, неизведанными путями. А в новом деле всегда неизбежны трудности, нештатные ситуации, поломки…

Следует более подробно остановиться на описании Г. Холостяковым первых «автономок» и людей, которые в буквальном смысле творили подвиг. Сделать это следует потому, что следствие и суд тоже уделили автономным плаваниям самое пристальное внимание.

Вот лишь несколько выдержек из мемуаров вице-адмирала:

«Подводники задумывались над таким, например, вопросом: не пора ли доказать, что наши лодки способны действовать в отрыве от базы дольше, чем это считалось возможным до сих пор. Расчеты, которыми занялась группа энтузиастов (там были и командиры лодок, и инженер-механики, и штабные специалисты), показывали, что «щука» в состоянии принять на борт топливо, воду, продовольствие для плавания в течение сорока суток. Это означало бы «двойную автономность»…

Все-таки чаще, чем мы ожидали, возникала необходимость устранять разного рода неисправности, хотя в основном и мелкие. Как ни объясняй это силой зимних штормов, следовало подумать, все ли возможное делается для предупреждения технических неполадок…

…Среди немногих, кто в этот поход не просился, был командир «Щ-122» Александр Васильевич Бук. Между тем постепенно складывалось мнение, что как раз его лодка могла бы, не посрамив бригады, выполнить ответственную задачу…

Не потребовалось много времени, чтобы убедиться: плавать он действительно очень любил. Экипаж лодки вскоре стал одним из передовых в бригаде. Но у Бука произошел разлад в семье, очевидно давно уже назревавший, и это повлекло за собой «персональное дело». Сгоряча Бука исключили из партии.

Можно было надеяться, что парткомиссия флота такую крайнюю меру не утвердит. А Бук старался доказать всей своей работой, что достоин звания коммуниста. Но просить, чтобы почетное задание дали ему, не смел.

В этого командира хотелось верить. Еще раз посоветовавшись с начальниками штаба и политотдела, я решил спросить его самого, как бы он отнесся к возможности пойти в такой поход. Александр Васильевич весь просиял…

Командующий флотом с нашим выбором согласился, и мы проводили «Щ-122» в море. Лодке предстояло нести позиционную службу пятьдесят суток, отрабатывая в то же время плановые учебные задачи».

Далее Холостяков пишет, что первые две недели плавания прошли спокойно, а потом мотористы услышали подозрительный стук в одном из цилиндров левого двигателя и выяснили, что поврежден поршневой подшипник. Повреждение устранили, заодно проверили и остальные семь цилиндров. Бук доложил об этом и получил «добро» продолжать плавание. Проходило оно в условиях частых штормов, волнами сорвало несколько стальных листов ограждения рубки. Но все завершилось благополучно, лодка после почти двухмесячного плавания вернулась на базу, командующий флотом. М. В. Викторов лично поздравил командира и экипаж с «выдающимся достижением в боевой подготовке, каким бесспорно являлось это длительное и трудное плавание».

В это же время в другом районе Японского моря несла дозор и выполняла поставленные задачи, включая торпедные стрельбы, подводная лодка «Щ-123», которой командовал И. М. Зайдулин. Его экипаж провел в отрыве от базы два с половиной месяца - в полтора раза больше, чем Бук, и почти в два раза больше, чем Египко.

Потом были новые походы, новые победы и рекорды. А 7 мая 1938 года капитана 2 ранга Г. Холостякова арестовали. Вызвали из Находки во Владивосток «для доклада». И тут же взяли. В августе того же года, после того как Холостяков «сломался», не выдержав издевательств, арестовали А.В. Бука, А.Э. Баумана, Н.С. Иванова-Ивановского и И.М. Зайдулина.

Обвинение всем предъявили в совершении самых «страшных» контрреволюционных деяний - преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-1 «б», 58-7, 58-8 и 58–11 УК РСФСР.

Закрытое судебное заседание военного трибунала ТОФ проходило во Владивостоке с 7 по 16 августа 1939 года. Холостяков обвинялся в том, что, «являясь командиром 5 морской бригады ТОФ и будучи враждебно настроенным против партии и Советской власти, в период времени с 1935 г. по 1938 г. по показаниям осужденных участников контрреволюционного военно-фашистского заговора Окунева, Викторова и Киреева, проводил… вредительство, направленное на всемерное ослабление боеспособности бригады… путем вывода из строя основных механизмов подводных лодок, срыва боевой подготовки личного состава и преждевременного износа материальной части корабля». В частности, по версии следствия и суда, Холостяков, организуя и проводя «так называемые «автономные» и длительные плавания подводных лодок… преступно прикрывал и замазывал крупнейшие недочеты, создавая этим самым впечатление полного благополучия и больших достижений», «при представлении отчетов об автономном плавании кораблей… практиковал систему очковтирательства, сознательно скрывал неподготовленность кораблей к походам и др.

Суд допросил 25 свидетелей, в том числе командира подводной лодки Щербатова, заявившего, что еще в 1937 году следователь особого отдела ТОФ говорил ему о враждебной деятельности Г. Холостякова и других подсудимых. Уже тогда в оперативных материалах стали фигурировать «так называемые автономные плавания».

Из материалов дела видно, что председательствующий на этом судебном процессе военный юрист 1 ранга Котылев сомневался в обоснованности предъявленных подсудимым обвинений, делал попытки разобраться в деле. Но в итоге это оказалось ему не под силу. Он решился только на половинчатые меры.

Всем подсудимым, кроме Холостякова, Котылев убрал контрреволюционные статьи, переквалифицировав их действия на воинские преступления - ст. 193-17 п. «а» (должностная халатность), а Буку - ст.193-25 п. «а» УК РСФСР.

За вредительство в ходе боевой подготовки, связанное с умышленной поломкой подлодок при плавании во льдах, Холостяков был приговорен по ст. 58-7 УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ сроком на 15 лет, с поражением в политических правах на пять лет. БУК получил десятилетний срок, с поражением в политических правах на три года. Кроме того, Бук и Холостяков были лишены воинских званий и суд возбудил перед Президиумом Верховного Совета СССР ходатайства о лишении их орденов. За допущенную служебную халатность Бауман и Иванов-Ивановский были приговорены к лишению свободы сроком на пять лет каждый, Зайдулин - на три года и освобожден по амнистии от дальнейшего отбытия наказания.

Смириться с тем, что он стал «ненужным мусором» Г. Холостяков не мог. В одном из своих обращений в президиум Верховного суда СССР, написанном 29 октября 1939 года в бухте Ольга, он указал: «Я, бывший командир 5-ой морской бригады Тихоокеанского флота, неверно, несправедливо осужден…, следователи Коцупало и Ковригин физическими и моральными «мерами» допросов - стойками, побоями и, наконец, с помощью механических наручников, которые завинчивались до нестерпимой боли, …заставили меня написать им нужный на меня и на товарищей ложный материал.

Общая обстановка во внутренней тюрьме Владивостокского облуправления НКВД была такой: через полы и стены были слышны жуткие вопли «допрашиваемых», а в камеры приводили избитых и опухших людей… Все мои доказательства о моей невиновности не выслушивались и они (следователи) требовали подписать только один ответ - что я изменник родине, шпион, диверсант, террорист и член военной фашистской организации на ТОФе…»

Далее осужденный приводил многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в отношении него следствием и судом, и приводил доказательства того, что автономные плавания не являлись фикцией и очковтирательством. Описание этих походов, естественно, отличалось от того, что было написано им значительно позже и отредактировано цензорами. Холостяков писал:

«Мною первым в СССР был поднят и осуществлен на собственную ответственность опыт автономного плавания подлодок (подводного, позиционного и крейсерского). Этот опыт правильно был оценен Наркомом обороны и Правительством, и личный состав П.Л. Щ-117, Ш-122 и Щ-123 были справедливо награждены, а подлодки типа Щ получили новую во много раз большую автономность (приказ Наркома обороны).

В этом первом опыте, который проводился самостоятельно, без всяких указаний сверху, по которому нет никаких указаний и наставлений, безусловно мог и имел допустимые в этой работе недостатки. Были на бригаде недовольные мной командиры, которые плохо работали (Резник, Исаев) и недисциплинированные и пьяницы (Добрынин, Шевченко), которые якобы с хорошими целями, мелочные недостатки в работе штаба и мои, не имеющие ничего общего в с вредительством и даже служебной халатностью, возвели в степень вредительства…

В то время как я обвиняюсь во вредительстве…командир подлодки Щ - 117 Египко…за это плавание получает звание Героя …, командир подлодки 123 Зайдулин, у которого во время автономного плавания было много мелких недочетов…военным трибуналом освобожден, в то время как все это ставится мне как основа обвинения…».

В надзорном производстве Главной военной прокуратуры по делу Г.Н. Холостякова, А.В. Бука, А.Э. Баумана, Н.С. Иванова-Ивановского, И.М. Зайдулина хранится более десяти такого рода писем и обращений Г. Н. Холостякова в разные инстанции, написанных им самим, другими осужденными по делу. Писали они и совместные жалобы. Писали Н. Кузнецову, А. Жданову, И. Сталину, обращались в президиум Верховного совета и Верховного суда СССР, в секретариат ЦК и прокуратуру Союза ССР…

Очень интересное послание (объемная, многостраничная тетрадь) было, например, направлено 6 февраля 1940 г. Главному военному прокурору от осужденного А.В. Бука. Оно также содержит детальное описание первых автономных плаваний, анализ причин аварийности, в том числе выхода из строя подшипников левого двигателя во время нахождения «Щ-122» в автономном плавании, о котором упоминал в своих мемуарах Холостяков; обстоятельства посадки на мель подлодки «Щ-128», и многие другие сведения, представляющие большую историческую ценность. В частности, Бук писал: «Был ли поход ПЛ Щ-122 с 8 марта по 28 апреля 1936 года автономным, или же очковтирательским? Поход ПЛ Щ-122 является безусловно целиком и полностью автономным, разрешившим важнейшую проблему подводного плавания СССР, несмотря на то, что благодаря отсутствию опыта, специальных указаний и правильного руководства, в проведении плавания было допущено ряд ошибок. Эти ошибки не являются принципиальными, могущими хоть сколько-нибудь скомпрометировать поход. Ведь ни один достаточно грамотный подводник не усомнится сейчас в том, что ПЛ «Щ» может выполнять в море все присущие ей операции с отрывом от базы в 50–60 суток. Ведь только после походов ПЛ «Щ-117», «Щ-122» стало возможным применение ПЛ… для операций в Желтом море и Тихом океане, базируясь во Владивостоке. До этих походов о таком использовании ПЛ «Щ» никто не думал…». Далее А. Бук отмечал, что «для компрометации автономного плавания ПЛ Щ-122 судом и следствием были использованы ряд положений, которые могут показаться убедительными, в лучшем случае, для подводника-обывателя». И аргументированно доказывал, что все эти доводы являются надуманными и не соответствующими действительности.

В обращениях и записках на имя наркома ВМФ СССР Г. Холостяков неоднократно просил его вмешаться в его дело: «Тов. Кузнецов. Прошу Вас не дать погибнуть мне и другим командирам 5-й морской бригады…Сейчас я, брошенный и затоптанный в грязи, но абсолютно невиновный… прошу у Вас помощи. SOS SOS SOS - шепчут мои губы…». И Кузнецов услышал эти позывные о помощи. Он вмешался, обратился в Главную прокуратуру Военно-морского флота.

В апреле 1940 года дело было изучено и по нему составлено заключение, из которого следовало:

«На суде допрошено 25 свидетелей, показаниями которых установлено, что аварии и поломки в 5 МБ были, но считать это вредительством нельзя…Материалами дела доказано, что обвиняемый Холостяков виновен лишь в том, что он без надлежащей подготовки совершал автономные и длительные плавания частей 5 МБ…Полагал бы приговор отменить, дело прекратить».

9 мая 1940 г. военная коллегия, пересмотрев дело Холостякова, установила, что обвинение его во вредительстве ничем не обосновано и расценила ряд допущенных им и другими осужденными «ошибок, недочетов и упущений по службе при проведении и освоении автономных плаваний» как дисциплинарные проступки, а обвинение А.В. Бука в разглашении секретных сведений признала недоказанным, «т. к. имеющиеся по этому поводу в деле материалы крайне общи и неконкретны». Приговор был отменен, дело прекращено, а все репрессированные подводники освобождены из заключения.

(публикуется впервые)

Дело № 00118Копия.

Сов. секретно.